О судьбе «Этапа»

Все остаются

Городскую Думу и администрацию на собрании представили М. Будин, И. Желвакова, П. Вайкутис, И. Морщинкина. Присутствовали также представители МЧС и военкомата.

Председателем избрали Николая Колегова (это домком данного дома), секретарём – Анжеллу Кротову (сотрудник городской администрации).

До начала дискуссии Н. Колегов предложил проголосовать по такому вопросу:

– Давайте решим, чтобы на собрании были только собственники, администрация и представители клуба «Этап». Остальные нам не нужны…

– Это тебе не нужны! – возразили из зала.

– А лишние это кто? – был другой вопрос

– Это не собственники помещения! – ответил Н. Колегов.

– …А телевидение, СМИ? – поинтересовалась И. Морщинкина.

– Телевидение пусть остаётся, – сказал домком.

В итоге после некоторого обсуждения список тех, кого домком готов оставить, стал выглядеть так: собственники, СМИ, представители администрации, управляющих компаний и клуба «Этап».

Непонятно, кто же в таком случае оставался в списке «лишних» по версии домкома. Так или иначе, с перевесом в один голос (10 против 9) собственники решили: пусть на собрании остаются все.

Попытка ухода

Вот так поворот: когда объявлено, что большинство собственников за открытый формат собрания, Н. Колегов забирает со стола свои бумаги и направляется к выходу:

– Давайте тогда не будет собрания. Мы уже в 2013 году это проходили…

Реплика И. Морщинкиной:

– Ваше право как собственника покинуть собрание, но остальные собственники могут остаться.

Мысль развивает И. Желвакова:

– Собрание инициировала администрация. Если вы уходите, мы избираем другого председателя – но не отменяем собрание.

Акцент на ПРУ

В итоге Н. Колегов решает остаться. Первой слово предоставили главе города Ирине Желваковой. Начало её выступления передаю тезисно:

- На сегодня действует протокол собрания собственников от 2 апреля 2013 года, где обсуждалась эта же тема. Тогда «Этапу» предложили установить счётчики потребляемых клубом горячей/холодной воды и электричества (как условие, что клуб сможет заниматься дальше). Указанные счётчики «Этап» установил. Иных условий, по словам И. Желваковой, тогда не выставлялось. И поскольку никаких временных рамок в решении 2013 года не оговорено –  получается, что действует оно и сегодня.

- На случай, если новое решение собрания будет не в пользу клуба, администрация проработала нормативную базу и делает акцент на том, что данный подвал спроектирован и построен – одновременно с самим домом – как ПРУ (противорадиационное убежище).

Дальнейший ход мысли И. Желваковой:

– У нас (представителей администрации) сейчас на руках нет документа, что муниципалитет – собственник подвального помещения. Но право оформить  муниципальную собственность у нас есть, и мы этим правом воспользуемся.

Кроме того, есть нормативные документы. Вот приказ МЧС от 15 декабря 2002 года № 503, где прописано, как ПРУ может быть использовано в мирное время. Большой перечень, и думаю, что некоторые позиции вам просто не понравятся: наряду со спортивными секциями, здесь могут работать магазины, кафе, буфеты, закусочные.

Если не станет клуба, будут желающие как-то использовать подвал – и у них будет право обратиться за этим…

Финальный тезис монолога И. Желваковой:

– Конфликт – такое состояние, в котором теряют обе стороны. Да, победит кто-то один, но нервы-то помотают все. Поэтому, если показалось кому-то шумно в какой-то день – ну ведь можно выстроить диалог.

Годы, метры, нестыковки…

Дальше сторонники выселения «Этапа» стали шатать позиции оппонентов с другого интересного края:

– В каком году это ПРУ построено?

– Вместе с домом, – ответили представители администрации.

– А по документам?..

Через считанные минуты станет ясно, к чему клонят сторонники выселения.

Ирина Морщинкина заверяет:

– На спичечной фабрике я отработала 20 лет, в последнее время – как раз инженером по ГО и ЧС. Проект защитного сооружения по данному адресу существует с 1985 года, когда начиналась закладка фундамента. Проект утверждён Кировским государственным проектным институтом. Защитное сооружение принадлежало спичечной фабрике, а когда жилфонд передавали муниципалитету (в 1994 году) – перешло в собственность муниципалитета.

– А какие параметры должны быть у ПРУ, и соответствует ли данное сооружение этим параметрам? – это ещё один вопрос из круга сторонников выселения. На него ответа не последовало, зато Н. Колегов продолжил:

– У меня есть данные (записаны в администрации г. Слободского), что защитное сооружение построено в 1971 году.

Комментарий И. Желваковой:

– Не мы писали про 1971 год. Несостыковки в документах при передаче жилфонда присутствуют: раньше всё было ведомственное, а потом передавалось огромным оптом в муниципалитеты. Это всё решаемо и исправляемо. Год к теме собрания отношения не имеет.

– Почему тогда вы не можете паспорт сооружения показать? – спросили представителей администрации.

– Потому что есть единственный экземпляр. Не на собрании же будем смотреть.

– …И он – ДСП (для служебного пользования), – добавила А. Кротова.

Николай Колегов развивает дальше свою мысль:

– Я делал запрос в Главное управление МЧС России по Кировской области. И вот ответ. По данным инвентаризации защитных сооружений ГО, у нас числится ПРУ с такими параметрами: «подъезд 3, год ввода в эксплуатацию – 1971, вместимость – 220 человек, площадь – 959 кв.м». Это тоже ошибки?

Вопрос П. Вайкутиса:

– ПРУ – в самóм подъезде?

– В подвале под 3-м подъездом, – отвечает Н. Колегов.

Павел Вайкутис предполагает, что в таком случае в ответе МЧС неверно указана площадь сооружения. Николай Колегов говорит, что тем не менее это документ. Одна из позиций, которую он хочет отстоять – что ПРУ если и есть в подвале, то не во всём, а только под 3-м подъездом.

Последний обмен репликами по этой теме:

– Если это не ПРУ, то что? (И. Желвакова)

– Это технический подвал. Принадлежит собственникам жилья. (Н. Колегов)

Что же в совокупности могут значить оба аргумента Н. Колегова? Когда он указал на дату постройки «1971» в документах, я предположил, что домком хочет доказать системную ошибку – возможно, ПРУ вообще находится по другому адресу? Однако, судя по ответу из областного МЧС, убежище всё-таки находится на Боярской, 3. Выходит, в 1971-м выстроили подвал, а через 15 лет поставили сверху три жилых этажа? Интересно будет дождаться официального ответа, что же значит всё это.

Вопрос про нормы

Александр Моисеев (один из жильцов), говоря про подвал:

– Соответствует ли это помещение санитарным нормам и правилам, которые предъявляются к спортивным залам? Да или нет?

Ответа на «да/нет» никто из администрации не даёт. Тогда мысль А. Моисеева развита дальше:

– Здесь есть представители МЧС. Могут ли они сказать, соответствует ли противопожарной безопасности данное помещение?

Присутствующий в форме МЧС успел сказать немногое: «Конечно, здесь были проверки…», после чего его перебили репликой «Проверки… одни слова».

Сергей Кузнецов добавляет:

– Приходили, смотрели проводку, всё проверялось – никаких нарушений.

Параллельно возникший вопрос, были ли здесь проверки по линии санитарно-эпидемиологического надзора, остался без ответа.

Между тем, А. Моисеев поясняет:

– Я не против детского спорта и патриотического воспитания. Но дети должны воспитываться в нормальных условиях. Детям запрещено находиться в подвале, где идут коммуникации и где помещения расположены ниже уровня земли. Также в спортзале высота потолка должна быть – 6 метров.

– …И здесь по идее должна быть противопожарная сигнализация, – добавил Н. Колегов.

Ответ И. Желваковой:

– Если вы выставляете условие по противопожарной сигнализации – давайте это обсуждать. Если же вы хотите получить здесь просто технический подвал, то что видите в нём?

– Просто трубы пойдут и всё.

Один дом, два лагеря

В выступлениях Галины Братчиковой (прожившей в доме 28 лет) и Валентины Мёшиной (живущей здесь и сегодня) проводилась одна общая мысль – что жильцы дома с некоторых пор разделены «на два лагеря». Главным образом из-за проблем с отоплением, но думается, были и другие предпосылки.

Говорит Галина Братчикова:

– Особенно остро встал вопрос, когда в доме нарушилось теплоснабжение, и яблоком раздора стала врезка в отопительной системе. Живя в одном доме, имеем разную температуру в квартирах: у 1 и 2 подъездов нормальная, а вот в 3 подъезде в некоторых квартирах всего +9.

На предпоследнем собрании (в 2016 году) домком Н. Колегов составил схему теплоснабжения, было доказано, что якобы нарушения из-за врезки нет – и большинство жителей успокоились, т.к. будет замена труб при капремонте в скором времени – в 2017 году… и вдруг 14 декабря опять собрание жителей – и уже с повесткой о выселении клуба. Я была обескуражена отсутствием С. Кузнецова на собрании, считая это неправильным – и на свой вопрос получила ответ: «А зачем он нам нужен – мы, собственники, созывали собрание».

Валентина Мёшина упомянула про свои противоречия с Н. Колеговым, которые начались с вопроса о выселении «Этапа», а потом якобы вылились в бытовые неурядицы и даже в итоге дошли до правоохранительных органов. Иллюстрируя это, В. Мёшина процитировала уведомление, что «с гражданином Колеговым Н.С. проведена профилактическая беседа о недопустимости противоправного поведения».

Дальше, перечислив ряд фамилий, В. Мёшина также высказала мнение, что жильцы разделены на «два лагеря». Как можно понять из сказанного, есть круг близких к домкому семей, и есть пожилые женщины, которые оказались в ущемлённом положении.

– На повестке собрания – не вопрос о моральном облике домкома, – заметил Н. Колегов, слушая упрёки в свой адрес.

Жилец одной из квартир Николай Санталов – о своей ситуации:

– «Груши», с которыми тренируются в клубе, прицеплены к арматуре плиты, на которой пол моей квартиры. Это строжайшее нарушение. Начинают бить по «грушам» – у меня трясётся мебель. Когда родилась дочь, я подошёл к Сергею Николаевичу: «Уберите «грушу». Месяц была тишина, потом началось это же самое. Тогда спустя какое-то время я второй раз сказал – и ещё два месяца была тишина. А потом опять началась эта долбёжка – и до сих пор каждый вечер.

В ответ из стана защитников «Этапа» Н. Санталову припомнили «двух ваших собак, которые не дают спать всё лето». Всё как я ожидал – острый разговор, начавшись по одному вопросу, почти неизбежно высветит ряд смежных проблем.

А вот одна из реплик старшего поколения:

– Из-за этих трещин в доме, когда мы умрём, нашим детям квартиры в этом доме будет не продать!

Другой дом

Ксения Деветьярова:

– Я прожила в этом доме всё детство. Не живу здесь больше 5-и лет и сейчас увидела дикий контраст. Мне всегда казалось, что живу в самом дружном доме, который только можно представить. Сейчас смотрю на вас (говорю про обе стороны): вы так оскорбляете друг друга…

Нахожусь в глубоком шоке: я и другие дети проходили всё детство сюда – и сегодня наши родители голосуют против того, чтобы в подвале работал клуб!

Чья врезка правильней?

Хозяйка 2-й квартиры:

– Под моей квартирой меня тоже висят «груши» – и, допустим, тоже ощущаю это. Но я не настолько кровожадная, чтобы выселять «Этап». На самом деле, нужно искать компромиссы.

Думаю, Сергея Кузнецова выселяют из подвала, т.к. он оказался свидетелем врезки, которую произвела группа наших мужчин (названы домком и ещё две фамилии)…

Сторонники домкома – хозяйке 2-й квартиры:

– А что же вы не говорите, что квартиры «1» и «2» тоже сделали врезку? Показать? Приезжала полиция – поскольку вы сделали это, не уведомив управляющую компанию и никого.

– А ваша врезка что же? – интересуется хозяйка 2-й квартиры.

– А для нашей у домкома было разрешение от управляющей компании.

– А у тебя было разрешение закольцеваться?...

Поскольку насчёт «закольцеваться» ответа не последовало, хозяйка 2-й квартиры продолжила развивать свою версию происходящего:

– В лице С. Кузнецова вы убираете свидетеля, который разбирается в трубах (он и открыл нам глаза на эти безобразия). Вы убрали вентиль на основной трубе, врезались в неё и пустили отопление по своему малому кольцу, ослабив всё отопление в доме.

А теперь вот пытаются изменить ситуацию в 3-м подъезде у Галины Николаевны – то найдут причину, чтобы заменить батарею, то – чтобы стояк заменить… а в результате у неё всё равно холодно. Начав это безобразие в 2014 году, вы уже в 2016-м, не находя других причин, сделали ей врезку из основной большой трубы – и всё равно тепло не стало. Проблемы и в нашем крыле, потому нашим пришлось сделать свою врезку – потому что стали мёрзнуть.

О «грушах», ключах и авторстве

Затем шёл обширный комментарий С. Кузнецова – с ответами на прежде высказанные претензии.

– Подвал выделили клубу администрация посёлка и администрация спичечной фабрики (застройщик). ПРУ должно существовать без изменения помещений – чтобы его можно было освободить за 24 часа. И никаких изменений помещений здесь не происходило.

Мы убрали из подвала грязь, занесли щебень, положили асфальт и бетон, чем укрепили весь фундамент. Говорить, что дом рушится по нашей вине – глупость. Посмотрите – в помещении, где мы сейчас находимся, трещин нет.

Вы говорите: дом «пошёл»? Извините, раньше здесь было болото. Посмотрите, какая под домом огромная высокая насыпь – весь фундамент строили на ней.

Вентиляция здесь сделана изначально – под ПРУ. Благодаря ей в подвале нет плесени.

– Пожарные в клубе были. Что у нас может загореть? Штанга, стенды?

– В подвале есть разводка отопления – но не батареи. Хотите закрыть разводку? Пожалуйста! Закроете – уменьшите температуру в подвальном помещении, будут остывать первые этажи, пол там будет холодным – площадь батарей не будет справляться с площадью остывающего пола. Так что этим вы ничего не выиграете.

– В подвале мы красим трубы, сохраняя их. В других помещениях дома уже несколько раз меняли трубы. А у нас они хорошие, чистые и сухие.

– Всё, что в подвале было – построено за счёт спонсоров, или администрации (которая нам выделяла тоже помощь от спонсоров), или мы сами это собирали. От дома мы ни копейки не потратили.

Когда «Этап» въехал сюда – все швы, которые вы здесь видите, были открыты. Всё это мы заштукатурили и забелили. И если вы говорите, что сейчас это всё отпадывает –  так отпадывает то, что мы и сделали.

– Есть претензии к «грушам»? Не вопрос. Раз так решили – будем их снимать.

– Не даю ключ домкому по одной причине – чтобы не было скандала в доме (после той врезки скандалы начались, и всё стали валить на нас). Один ключ есть в Первомайском в «Услугах», другой в головной организации ЖКХ, и ещё один – у жильца. Мой телефон все знают – можете звонить. Когда сюда приходит ЖКХ – я тоже стараюсь прийти и находиться вместе с ними.

– По поводу шума: занятия здесь длятся всего три часа (даже лагеря, за счёт которых ребята могли поступить в военные училища, здесь перестали проводить – чтобы вас не беспокоить).

– Кто написал статью «Где здравый смысл», распространённую в окрýге? Её написал я. Там никто не назван «палачом», а поставлен вопрос: «готовы ли вы быть палачами?» Зачем перевёртывать смысл?

Вопрос про милицию и вопрос к милиции

Почти все участники обсуждения (включая и Сергея Николаевича) называли полицию на прежний манер – «милицией». Потому и я в тексте сохраняю такое называние.

Началось с того, что одна из выступавших высказала недовольство: отчего в клубе регулярно тренируются и проводят соревнования слободские милиционеры? (В её эмоциональной реплике клуб был назван «вотчиной РОВД»).

Ответ С. Кузнецова:

– У нас милиция не имеет ни одного спортивного помещения в городе. Пытается прийти в одно место, в другое… Из «Этапа» вышло очень много милиционеров. Почему им не позволить здесь заниматься? Да надо бы радоваться, что милиция становится сильной, чтобы она могла защитить вас. Ведь случись что, люди кричат «Милиция, помогите!»

Но пенсионерку, похоже, такое объяснение не устроило:

– Вы говорите, что милиции больше негде тренироваться. Но почему в этой ситуации государство не помогает милиции, а «входить в положение» должны мы – нищие пенсионеры?

Всё глубже в нюансы

Типичное развитие долгих дискуссий: чем дольше длился спор, тем больше уходил от значимых вопросов в сторону частной казуистики и желания оперировать какими-то нестыковками в версии оппонента. Вот какие вопросы ставил Н. Колегов под занавес встречи:

– Сергей Николаевич говорит, что тогда, в 1987-м, ему дали разрешение занять подвал администрация спичечной фабрики и поселковая администрация. Но почему-то в 2013 году директор фабрики Н. Толкачёв об этом ничего не сказал.

Также в 2013 году сам С. Кузнецов в протоколе собрания сообщает, что «26 лет назад, когда он был жителем данного дома, то вместе с группой товарищей из заброшенного подвала создал данный клуб…» Так это было ПРУ или заброшенный подвал? Тоже непонятно.

И на каком основании в 80-х «Этапу» разрешили занять ПРУ, когда приказ МЧС о том, как можно использовать ПРУ (на который ссылалась И. Желвакова), вышел на 15 лет позже – в 2002 году?

Ещё одна реплика, прозвучавшая под занавес из рядов недовольных работой «Этапа» в подвале:

– Плохо то, что сегодня тяжёлая артиллерия была включена – телевидение и прочее… Это ненормально. Нормально можно было договориться, войну не заводя…

Почему гражданин решил, что ТВ здесь «против кого-то», мне непонятно. Впрочем, знаю прежние ситуации (печальные и анекдотичные одновременно), когда обе стороны какого-то публичного спора были уверены, что сотрудников ТВ пригласила на встречу другая сторона «против них». Так что чему удивляться.

Вот и итог 2-часовой встречи: о судьбе «Этапа» решено не голосовать, а создать рабочую группу (куда войдут представители всех сторон), чтобы попытаться урегулировать возникающие вопросы с участием городского руководства.

Подготовка публикации – Владислав Никонов