Стереотип гласит, что после 40-летия жизнь мужчины становится совсем небогатой на перемены и приключения. История Виктора Бушмелева в уходящем году выглядит как желание расправиться с этим стереотипом. Чего только не было в этом году – от недолгой истории депутатства в областном Законодательном собрании до речного путешествия по центру России.
«Вишней на торте» стало участие Виктора в ТВ-проекте «Давай поженимся» – в качестве одного из трёх потенциальных женихов. Эта новость, отдельно взятая, вызвала целую вереницу вопросов у земляков. Я сказал Виктору, что нет ничего лучше в борьбе со сплетнями, чем самому рассказать всю правду. Так и появилась эта запись, сделанная накануне 43-летия артиста.
Парламент, играющий «в одни ворота»
– Виктор, я помню, что депутатом областного парламента ты стал в октябре 2016-го – уже через месяц после выборов: от своего места отказался депутат, который шёл впереди тебя в партийном списке ЛДПР. Но год спустя, как мне показалось, ты и сам без особого сожаления расстался с депутатским креслом. Что можешь прояснить в этой истории?
– Моим проводником в мир политики стал Николай Дубравин - старший (руководитель слободского отделения ЛДПР). По его совету в 2016-м я вошёл в областной партийный список для предстоящих выборов в Законодательное собрание. Проще говоря, в областную думу.
Те, кто следит за моим творчеством, знают, что «комплименты» в адрес так называемой партии власти я отпускаю периодически. Выдумывать тут ничего особо не надо – данная партия сама с избытком даёт поводов для иронии. Например, когда перед каждыми очередными выборами рассказывает, что только под её неусыпным руководством в нашем краю речка течёт и рыба клюёт.
– Однажды Николай Григорьевич спросил, что раз уж я так или иначе участвую в политической полемике, то не желаю ли выйти на какой-то другой уровень. Например, стать голосом оппозиции в парламенте Кировской области. Все свои сомнения я высказал сразу:
– Если у партии власти так или иначе большинство голосов, то какого практического результата я смогу добиться?
Тем не менее, по сумме соображений было решено, что я выдвину свою кандидатуру на выборы. Я говорил себе, что как минимум должен проверить: действительно ли всё в областном парламенте обстоит так печально, как об этом рассказывает Н. Дубравин (он представлял Слободскую землю в Законодательном собрании с 2011 по 2016 годы).
– …И что на деле: всё действительно печально?
– Точь-в-точь как рассказывал Николай Григорьевич в своих интервью. Если ты на правах депутата высказываешь какое-то предложение в защиту обычных граждан (снизить транспортный налог, сохранить льготы инвалидам и т.д.), то варианта ровно два:
- Пользуясь своим преимуществом в голосах, партия власти отклоняет твою инициативу, и будет отклонять все последующие разы. Аргументация: «мысль хорошая, но не проработан правовой и финансовый механизм», «мысль хорошая, но откуда в нашем тощем бюджете мы возьмём на это деньги?» и т.д.
- Пользуясь своим преимуществом в голосах, партия власти сегодня отклоняет твою инициативу… а завтра сама выходит с такой же инициативой (ну, для приличия кое-где переставляются слова или немного меняется формулировка). И тут уже, будто по волшебству – и «правовой и финансовый механизм» оказывается проработан. И деньги «в нашем скудном бюджете», конечно же, сразу находятся. Ну и, разумеется, река течёт и рыба с утра клюёт только потому, что партийные боссы дали своё добро на этот процесс.
– Примеры такого бесстыдного присвоения заслуг у нас перед глазами каждый день. Для понимания: ППМИ и другие проекты, которые позволяют что-то улучшить в нашей местности – финансируются не из партийной кассы. Деньги на их реализацию берутся из федерального бюджета, с добавлением средств областного и муниципального бюджетов. А все эти бюджеты пополняются за счёт налогоплательщиков (то есть и нас с вами). Вспомните об этом, когда на следующих выборах парламентское большинство опять будет ставить работу этих проектов себе в заслугу. По факту – небезызвестная партия всего лишь нажала на кнопку, на которую могли бы нажать и оппозиционеры (если бы их к этой кнопке пустили).
– Таким вот образом я бился с осени 2016-го до лета 2017-го, всё больше убеждаясь, что у оппонента в колоде, как говорится, все карты краплёные. Поэтому когда к осени 2017-го депутатский корпус нашёл формальный повод, чтобы исключить меня из Закса – я сказал, как пёс Шарик в том мультфильме про Простоквашино:
– Ой, делайте что хотите.
Но это была уже следующая глава истории.
Странствия артиста
– Насколько, опять-таки, я мог уловить – формальным поводом для твоего исключения из депутатских рядов стало отсутствие на трёх заседаниях Закса подряд.
– Формальный повод был ровно тот, что к осени я сам подал заявление о сложении полномочий. Потому что был поставлен перед фактом: «Не сработает один повод для досрочного лишения полномочий – найдётся и второй, и десятый. Так что смотри сам, уйти сейчас спокойно или через месяц-другой под давлением…»
И да – действительно, в силу своих житейских необходимостей за лето-осень 2017-го я пропустил три заседания подряд. Потому что работа областного депутата, в отличие от федерального, не оплачивается вообще никак. И это не было бы проблемой (разумеется, в Закс я шёл не за деньгами), – вот только и по основному месту работы меня отправили в трёхмесячный неоплачиваемый отпуск. И надо было решать банальные вопросы: где взять деньги на оплату жилья, питание и т.п.
– Твоё основное место работы на тот момент и до сих пор – это ведь один из ДК в Слободском районе?
– Именно так. А реалии ряда учреждений культуры в районе – это вынужденный неоплачиваемый отпуск на летние месяцы. Административно-хозяйственная логика в таком новшестве, может, и есть: летом большинство селян погружается в хозяйственные хлопоты, так что им не до песен и плясок. Логики нет только в том, что работник-то культуры в течение этих месяцев, извините, тоже хочет есть. А ещё ему никто не отменяет квартплату. И если будет просрочка с оплатой, то и пени со штрафами он тоже получит на общих основаниях. Всё по пословице – «Проблемы индейцев шерифа не волнуют».
– Я слышал про эту, мягко говоря, странноватую систему вынужденных летних отпусков. Но ведь твои коллеги по цеху как-то выкручиваются в это время…
– Я не выяснял в деталях, но да, как-то выкручиваются. Наверное, кто-то занимается сельским хозяйством или собирает на продажу ягоды и грибы. Может, устраивается на другие сезонные работы, что-нибудь связанное со строительством и ремонтом… Вот и я стал думать, как выкрутиться. Тут очень кстати поступило приглашение от давних друзей: влиться в команду туристического теплохода в качестве артиста-культорганизатора. На разных судах мы дважды прошли от Москвы до Петербурга и обратно. Эти походы позволили не только заработать на хлеб насущный, но и дали массу впечатлений. За два месяца на реке я многое повидал и многое переосмыслил.
– Известно, что толстенную книгу можно написать и по итогам недельного путешествия – а тут два месяца в дороге, тысячи снимков и сотни историй… Но ты мог бы сказать тезисно о главных выводах из летних странствий?
– Даже центральная (европейская) Россия – слишком широка и многогранна, чтобы можно было привести её к какому-то общему знаменателю. Везде есть бедность и богатство, а прямо по соседству с природной и архитектурной красотой встречаются упадок и разруха.
– На остановках по пути следования мы (персонал) могли сойти на берег и отправиться на экскурсию вместе с пассажирами. Впечатляющих мест очень много – от города Мышкина на Ярославской земле до деревни Верхние Мандроги, что на границе Ленинградской области и Карелии.
Осмотришь пару таких туристических комплексов – и становится ясно как дважды два: чтобы сегодня быть привлекательным для туриста, городу нужно гораздо больше, чем просто коллекция предметов старины, собранная в музее под стекло. Сегодня путешественник притекает туда, где ему гарантирован красивый интерактив: когда прямо при тебе мастера в исторических костюмах делают посуду или готовят в печи еду по старинным рецептам. Когда в зоне исторической застройки распоследняя вывеска на задней двери магазина – и та качественно стилизована под старину. Вот почему рассуждения чиновников на тему «Слободской как вятский Суздаль» пока кажутся не особенно убедительными.
– С учётом комфортности номера и других нюансов, двухнедельный речной поход от Москвы до Питера и обратно стоил в минувшем сезоне до 200 тысяч рублей. (В этой сумме всё – и питание, и экскурсии). Причём из общения с публикой стало ясно, что здесь есть завсегдатаи, которые каждый год проводят весь сезон – с мая по сентябрь – в таких вот речных круизах. Не надо быть провидцем, чтобы угадать, что преобладают здесь состоятельные столичные пенсионеры. На пару недель, да с таким бюджетом, могли бы они отправиться и на Багамы. Но в их возрасте испытание чужим жарким климатом – уже рискованная затея. Наверное, по этим медицинским соображениям (да и просто в силу привычки) они не рвутся на южные моря.
– Невелик секрет, что наша Кировская область по уровню благосостояния заметно уступает регионам-соседям. Сомневаюсь, что жителей ресурсодобывающего Севера (или, к примеру, Татарстана) сильно привлекут условия, которые компания-оператор предлагает для персонала на туристическом теплоходе. Но по слободским меркам сезон работы официантом или горничной в таком рейсе даёт очень неплохой заработок – да ещё столько новых впечатлений в придачу. (Конечно, речь не о плавсоставе – туда не попасть без специального обучения).
Надо отдать должное искусству команды теплохода: ширина некоторых шлюзов обязывает их маневрировать с ювелирной точностью (а пассажиры в это момент могут наблюдать, как бетонная конструкция шлюза проплывает об борта всего на расстоянии вытянутой руки).
«Давай признаемся»
– На центральном ТВ тебя периодически можно видеть ещё со времён «Потехи» (конец 90-х). Но там – в «Играй, гармони» или «Эх, Семёновне» – ты представал в привычной для земляков роли, с юмористическими номерами и песнями. И, признаюсь, я был несколько ошарашен, что в декабре 2017-го ты примерил на себя роль «всесоюзного жениха»…
– В родном Слободском у меня есть пара, и менять её я не собираюсь. Эфир «Давай поженимся!» с моим участием запланирован на 26 декабря – и я думаю, что когда вы увидите саму передачу, то все вопросы отпадут. Я участвовал в съёмках особенного предновогоднего выпуска, где формат «поисков спутницы жизни» был достаточно условным. Акцент ставился на юмор. Достаточно упомянуть, что на роль «подруги жениха» для меня подобрали артистку Елену Воробей (на фото).
– Для меня самого очень необычным стал опыт павильонных съёмок (все прежние музыкальные передачи с моим участием снимались в уличных декорациях). Но… после всего я вам должен признаться, что ничего нового из закулисных реалий для себя не открыл. Только лишний раз убедился, что ТВ живёт по своим законам. Здесь много бутафории, в широком смысле этого слова. Много режиссуры – даже в тех моментах, которые зрителю потом преподносят как «искреннее проявление чувств». Но кто об этом не знает в наш информационный век? Кто не догадывается, что в ходе ток-шоу зал дружно хохочет (а через минуту недовольно гудит), т.к. специальный сотрудник из закадровой зоны подаёт условные сигналы? Тем приятней мне было шуткануть экспромтом – и увидеть, как публика в зале смеётся искренне (не дожидаясь, когда ассистент за кадром покажет свой «Дружный смех»).
– Наверно, не раскрою страшной тайны, если добавлю, что на павильонных просторах «Останкино» есть и свои «профессиональные зрители», которые кочуют с одной передачи на другую – за небольшое (по московским меркам) вознаграждение, да и просто с целью развлечься.
Что касается меня – по договорённости с дирекцией мне компенсировали дорожные расходы, и только. Мне как артисту дорог сам факт появления в российском эфире (это понимали и я, и организаторы съёмок). А мне как человеку было интересно немного развеяться – и завершить этот переменчивый год на такой вот неожиданной ноте.
Подготовка публикации – Владислав Никонов