13 лет назад это было – в начале зимы 2004-го. На слободской окраине шла работа, о которой знали единицы. Да и сегодня в её подробности посвящены разве что несколько десятков слобожан.
Вскрытие могилы Григория Булатова – необходимый этап его посмертного прославления, чтобы из глубины Трофимовского кладбища перенести прах героя к воротам городского погоста.
В очередную годовщину этой работы о её деталях вспоминает Маргарита Малых – непосредственный участник событий, командир поискового отряда «Возвращение».
...Будний день в Доме детского творчества – обычный интересный день: дети, занятия авторской песней, поисковый музей. Звонок, просьба прийти в администрацию города Слободского. С образовательным процессом совещание было явно не связано, поскольку не в планах. В кабинете главы собралась небольшая рабочая группа, лица знакомы, негромкие разговоры без официальных тонов, всё только по сути дела. Уже нравится – отчасти похоже на совет командиров в экспедиции.
Вопрос оказался неожиданным: после долгих лет исследований и работы по признанию подвига группы бойцов, поднявшихся на Рейхстаг первыми, светлая мысль установить в городе памятник Григорию Булатову трансформировалась непосредственно в процедуру перезахоронения, т.е. переноса останков.
Григорий похоронен в глубине кладбища, новый памятник Знаменосцу Победы будет на входе. В данном контексте мы (поисковики) – специалисты в городе весьма «узкопрофильные». И как сообщили руководители совещания, рабочие кладбища наотрез отказались от этого дела, поэтому просьба провести подъём останков звучит в наш адрес.
Понимаю, что по сути отказывать в помощи у нас нет причин. Но и браться за поднятие останков погребенного – дерзость в определенном смысле непозволительная. И здесь важно получить нечто большее, чем просто решение рабочей группы и даже согласие родных по данному вопросу.
– Давайте обращаться к духовенству с такими вопросами, к кому же больше? Владыка Хрисанф благословит – значит, делаем. Нет – нет. И в том и в другом случае менять решение будет, наверно, неправильным.
Через несколько дней благословение было получено. Сергей Павлович Серкин, как человек целеустремлённый, сообщил об этом на очередном совещании.
Поиск – дело добровольное в принципе, а здесь тем более ситуация особенная. Про участие школьников речи не было, да и старшим девчатам там делать нечего: холодно, уже декабрь, снег!
Больше трёх человек в раскоп не поместится. Антон Холстинин и Андрей Петрушин (тогда ещё студенты), оба наши опытные поисковики, отозвались сразу. Мы встретились, обсудили все нюансы.
Технически процесс не вызывал больших вопросов – за исключением того, что верхний слой вятской земли, конечно же, промёрз. Рабочие кладбища согласились убрать памятник и снять этот пласт (около метра), чтобы не затягивать время. Весь оставшийся процесс они наблюдали с приличного расстояния.
Что называется «промыслительно»: в экспедициях тех лет (речь про 2004 год) наш отряд в основном вёл верховой поиск на территориях боевых действий Великой Отечественной – в Новгородских и Ленинградских землях. Находили и поднимали чаще тех, кто погиб в лесу или болоте. Глубинных миноискателей (да что говорить, и обычных тоже) у нас в то время не было. Сбор средств на вахту вели с миру по нитке. Поэтому щуп, лопатка, интуиция и уже имеющийся опыт делали своё дело исправно.
На тот момент отрядом было найдено и похоронено около 400 человек. Но именно летом 2004 года мы с Таней Яшковой ездили в тренировочную экспедицию к нашим коллегам в Курск.
Курская область – это поля, где погибшие лежат в узких траншеях на глубине до 2 метров, либо по 1-5 человек в ямах такой же глубины. При этом поля используются как сельскохозяйственные, и делать огромные раскопы там нельзя. Соответственно, технология подъёма останков из глубины узкого пространства (буквально накануне нашего особенного задания) была изучена и отработана!
9 декабря мы приехали на кладбище с группой организаторов. В памяти осталась картина: в глубине кладбища рабочие, сняв мёрзлый слой земли, курили в сторонке. Родственники Григория непрерывно читали псалтырь, свечи поставили рядышком в снег.
Наталья Аркадьевна Черных (в ту пору – заместитель главы города) всё время мужественно находилась рядом. Спасибо ей большое. Такая, казалось бы, незаметная моральная поддержка – «Как вы?», «Не замёрзли ли?», «Какой сейчас этап работы?» – очень важна. Позже, на 10-летии отряда, мы всерьез приняли Наталью Аркадьевну в поисковики.
Думаю, это испытание было для неё нелёгким. Даже для нас, кто поднимает и провожает погибших в последний путь не один раз в год, данная работа сильно отличалось от эксгумации в поисковой экспедиции. Но повторюсь: в этом случае отказывать в помощи с имеющимся у нас опытом (тем более с благословения) было бы по-человечески просто неправильно.
Работаем. Мысленно повторяю краткую молитву. Дело не в каком-то страхе; поиск на местах массовой гибели людей мы не мистифицируем – хотя свидетелями удивительнейших вещей становимся постоянно (а каждого найденного бойца встречаем как родного, выстраданного и неоплаканного близкого человека).
Судьба Григория Булатова после войны сложилась очень драматично, но он тот же солдат, пусть и погиб не на поле боя. Поэтому только одна мысль: «Ты делаешь необычное для себя дело, твой опыт нужен, и ты просто делаешь всё максимально четко... С Богом!»
Сначала проверили: не было ли подвижки земли за столько лет (останки могли уже оказаться не прямо под холмиком, а правее или левее) – при этом ошибаться нежелательно, т.к. пространство сильно ограничено соседними могилами, лавочками и пр.
Далее – археологический метод и отработанный летом в Курске способ работы в узком глубоком раскопе. Поскольку само захоронение было довольно давним, то внешнее состояние останков оказалось аналогичным тому, что обычно видим в экспедициях. А вот поднять их полностью из глубины возможно только определённым образом: с участием уже не только нас троих (мы внизу), а при помощи как минимум ещё четырех человек. Тут рабочие кладбища молодцы, не подкачали! И все, кто присутствовал, уже были готовы прийти на помощь.
Просто говорю, куда кому встать, как принять. Вместе переносим останки, как ребёнка в люльке, не растревожив, аккуратно перекладываем в подготовленный гроб. Собственно, всё. Наша миссия на этом завершена.
После мы мало возвращались к этой теме. Не назову данный опыт лёгким (и едва ли без острой необходимости станем его повторять).
Не считаю нужным прикреплять к тексту фото процесса эксгумации, – здесь только кадры подготовительных работ. Первый раз эти снимки я посмотрела лет через 10.
Открытие памятника состоялось в Слободском уже весной. Мы в эту пору были в экспедиции в Ленинградской области и увидели его уже гораздо позже. Тем временем в федеральной прессе стали появляться публикации о подвиге знаменосцев...
(Окончание следует)
Подготовка публикации – Владислав Никонов
Автор фото – Евгений Рычков