Отопительный сезон 2016/2017 вступил в свою финальную треть. Понятно, что многие вопросы, которыми нынче озадачило слобожан центральное отопление, даже в лучшем случае решатся не завтра и не через месяц. Однако Николай Пьянков, который активно исследует и освещает эту проблему ещё с лета 2016-го, не теряет энтузиазма (тем более новости с отдельных домов обнадёживают). А пока Николай Михайлович рассказывает об опыте прошедших лет — и немного о текущей ситуации.
Так распорядилась жизнь, что проблему тепла в помещениях я осознавал поэтапно. Первый этап — жизнь зимой на полатях в старом (довоенном) деревянном доме: когда после растопки печки оттаивали внутренние рамы, мне мальчонкой надо было вычерпывать воду из корытцев на подоконниках.
В то время, как сверстнику из чума на далёкой Чукотке, мне и в голову не приходило, что есть какие-то жилые помещения, где зимой действует стандарт на температуру воздуха (20-22 градуса тепла) и не нужно дома ходить одетым, в тёплых носках или валенках.
Второй этап — служба на подводной лодке (ставшей родной С-264), где зимой в надводном положении замерзали недопитые компоты у матросов, т.к. морская вода замерзает при температуре ниже –4 °С, а в отсеке с десятью тоннами взрывчатки и сильнейшими окислителями запрещалось использовать нагревательные приборы.
Третий этап связан с посещением «полигона холода» в финской Лапландии, в местечке Пухатунтури, где –45 °С являются нормой, и это совершенно не мешает жизни идти своим чередом. Местные жители спокойно работают, школьники учатся, и даже действуют рестораны на открытом воздухе (где посетителей рассаживают у костра).
Стоит уточнить один принципиальный нюанс: тёплые одежда и обувь у финнов действительно являются тёплыми.
Четвёртый этап — знакомство в Кольском научном центре академии наук с тонкими космическими электронагревательными панелями (низковольтными гибкие конструкции, которые можно приклеить к полу, стене или потолку).
На Слободском этапе довелось познакомиться и побеседовать с земляком — лётчиком-космонавтом Александром Серебровым, который в отряде космонавтов вёл «отопительное направление» космической техники.
Главный вывод: на Западе, включая расположенную севернее нас Скандинавию, отопление — это и задача, и возможность самих жителей домов. Никто (в отличие от Слободского) эту услугу населению не навязывает в формате «невозможно отказаться», пользуясь своим положением монополиста.
Скандинавская «отопительная этика» (может, и неписаная, но чётко соблюдаемая) гласит: хочешь закаляться жарой или холодом — закаляйся, но не вторгайся в температурный режим соседей и не навязывай им своих установок.
Внук, который обучается на архитектора-строителя в Финляндии, подтверждает, что и сегодня система отопления там остаётся прежней: «Каждый сам хозяин своего тепла». Каждый дом сам определяет, какой системой отопления пользоваться.
Исключение составляют районы, где есть очевидный и постоянный избыток технологического тепла (вблизи промышленных объектов). Там за счёт этого избытка на взаимовыгодных условиях отапливаются от предприятий группы домов и целые микрорайоны.
Какой разительный контраст с действующей системой отопления в Слободском (впрочем, не только в Слободском), которая выстроена на принципе возмещения затрат ЖКХ как «краеугольном камне»!
А ведь сколько малых и средних населённых пунктов по всей стране такой принцип уже привёл в тупик: очередная случившаяся авария заставляет сидеть без тепла десятки тысяч людей, а власти тем временем лихорадочно ищут те миллионы рублей, которые необходимы для ликвидации ЧП.
Необходимость полного пересмотра концепции отопления назрела ещё и потому, что на фоне окончательного разваливания советской системы отопления в этой тепловой монополии создаются новые, окутанные «коммерческой тайной» семейные и родственные оргструктуры «для узкого круга близких людей» из числа местной власти или бизнес-элит.
Кардинальным (но отнюдь не утопическим!) решением мог бы стать перевод Слободского на электро-отопление: избыток по подведению мощности электросети в Слободском оценен в 40 %.
В этом сценарии сторонам нужно будет договориться об увеличении поставки топлива (за счёт Слободского) на электростанции — и передаче оттуда соответствующей электрической мощности в нашу сеть.
Тогда мы не только насладимся белизной снега на улицах (и, по-видимому, избавимся от массовых неплатежей). Внедряя высокие технологии на каждый дом и даже квартиру — в рамках электро-отопления это уже осуществимо! — каждый сможет до допустимых уровней корректировать и температуру в своём помещении (исключая перетоп), и, соответственно, плату за отопление.
Скажу честно: и коммунальным службам в чём-то будет проще, ведь в этом сценарии воздействие на злостного неплательщика тоже станет технически очень простым.
Отрадно, что в январе в городе Слободском уже появился первый победный итог борьбы жильцов многоквартирного дома с всевластной организацией по тарифам и выигранные дела в судах. Для жильцов дома-победителя до июля 2018 года тариф снижен на 16 %.
При полном самоустранении городской администрации от защиты населения в тепловых делах остаётся именно этот способ — в полной мере задействовать права и возможности домовых комитетов.
Однако по-настоящему власть и поставщиков тепла мы заставим задуматься, если посильным самостоятельным энергоаудитом жилые дома и учреждения Слободского займутся массово.
В школах этими расчётами под силу заняться преподавателям физики и математики, а в ряде других учреждений, как известно, есть сильные экономисты и бухгалтеры.
В ходе такого аудита общественность сможет пошагово восстановить недостающие (как вариант — скрываемые) детали схемы теплоснабжения каждого здания, вскрыть ошибки в расчётах, проверить состав затрат, относимых на тариф по теплоснабжению (чтобы были основания для подсчёта ущерба), — и, безусловно, поставить вопрос о виновных в причинённом ущербе.
Уверен, что такие расчёты полезно будет выполнить и в современных энергоэффективных домах (которые на фоне более старых построек считаются у нас «благополучными»). Думается, что жильцам таких домов будет интересно увидеть, как через их домовой счётчик финансируются неэнергоэффективные здания и помещения — и оценить масштабы подобного манипулирования. А осознание своих потерь, наверное, заставит подумать, как эту ситуацию изменить.
Масштаб производимых с отоплением манипуляций (в городском масштабе) я обозначаю с 2016 года, — так, впрочем, ни в чём пока и не убедив городскую администрацию.
В данной ситуации одна из задач, которую я перед собой поставил на ближайшее время — подготовить сравнительно простую методику подобного расчёта за 2016 год, которой могли бы воспользоваться энтузиасты из различных домов и учреждений. Предложив её местным СМИ для опубликования, я надеюсь тем самым внести свой посильный вклад в нормализацию городской системы отопления.
Подготовка публикации — Виктор Хардин