Узнать подробнее...

г. Слободской, ул. Володарского, 45

Рекордсмен СССР – родом из Вахрушей

Александр Иванович Чекулаев. Фото 1

Уроженец Вахрушей (ныне житель Кирова) Александр Иванович Чекулаев – один из земляков, которому посвящена отдельная статья в Википедии. Неудивительно, если посмотреть на его достижения в конькобежном спорте:

– Мастер спорта СССР международного класса.

– Пятикратный чемпион Универсиад и трёхкратный чемпион СССР в отдельных дисциплинах.

– Восьмикратный призёр чемпионатов СССР.

– Первый победитель Кубка СССР 1971 года.

– Рекордсмен СССР на дистанции 3000 метров с 1971 по 1972 год.

– Участник чемпионатов мира и Европы.

В предстоящие выходные Александр Иванович встречает своё 75-летие. В преддверии круглой даты земляки подсказали, что в объёмном (без малого 600-страничном) издании «Конькобежная история», которое выпущено в Кирове два года назад, есть и автобиографический очерк, написанный Александром Чекулаевым.

Этот очерк начинается в книге с 280-й страницы и предварён словами «интересен не только для специалистов спорта». Слова верные: многие эпизоды воспоминаний А. Чекулаева читаются словно сцены ещё не снятого фильма о судьбе спортсмена, наподобие «Легенды № 17». В них – подлинная цена спортивного триумфа, которую едва ли увидишь с трибуны, а также истории «закулисной борьбы» и подлинной дружбы. Для примера здесь приведены восемь таких выдержек из автобиографии спортсмена с редакционными заголовками. Речь в них идёт о ситуациях, в которых земляк-конькобежец оказывался на пике своей спортивной формы и карьеры – в конце 1960-х и первой половине 1970-х.

На каток – под милицейскую сирену

…В Кирове меня с нетерпением ждал председатель спорткомитета Н. Малков. Я снова должен был выручать команду, на сей раз Кировской области на территориальных стартах Спартакиады народов СССР в Вологде. Спецрейс самолётом не получился. С большим трудом нашли поезд, который прибывает в Вологду в час начала соревнований. К счастью, поезд пришёл точно по расписанию. Меня, готового к старту, с коньками в руках, прямо на перроне посадили в милицейскую машину, включили сирену, и через 10 минут я был уже на старте. Я был настолько возбуждён, что сумел выиграть «пятисотку». Остальные дистанции выиграл без особого труда. Соперники обижались, что меня «принесло» не вовремя, оказывается, они уже без меня поделили все медали. Таким образом, наша команда в полном составе получила право представлять Кировскую область на финальных стартах Спартакиады народов СССР в Свердловске.

«Ах!», прозвучавший вместо «хоп!»

…Но сначала был матч городов. Вопрос о первом командном месте решался между Кировом и Иркутском. В индивидуальных стартах иркутяне шли впереди. Но оставались командные забеги на дистанцию 5000 метров. Это было шикарное зрелище. Наш наставник В. Чайкин был большим мастером по организации подобных забегов со всеми их тонкостями. Старт принимали четыре спортсмена, результат же фиксировался по третьему участнику. Для этого на стартовом отрезке в 600 м был поставлен сильнейший в спринте А. Рычков, а далее он уходил на четвёртую позицию и держался в команде, насколько хватало сил. Мне предстояло возглавить гонку и только по условному сигналу «хоп!» уступить место лидера тому, кто может бежать быстрее. И вот по графику бега мы выигрывали 24 секунды вместо необходимых для победы 17. Оставалось всего два круга, и я услышал этот условный сигнал. Мне ничего не оставалось, как уступить место. Освобождая место ведущего в забеге, я по внешнему виду Ивана Свичкарева и другим ощущениям понял, что сигнал означал совсем другое: Иван больше не мог держать заданную скорость и «ах!» (а не «хоп») было произнесено от усталости. Я снова возглавил гонку, но во время манёвра мы растеряли 15 секунд и победить в сумме не сумели. Было обидно, что непредвиденная техническая ошибка стоила нам так дорого.

Всем неспортивным «манёврам» вопреки

…В нелёгкой борьбе удалось завоевать Кубок Берлина. Но интересен Кубок не только этим. В команде немцев появились сильные спортсмены, но им никак не удавалось выиграть свой же Кубок. На этот раз спортивное руководство ГДР поставило задачу победить во что бы то ни стало. После первого дня соревнований соперники решили, что победа уже близка и реальна. Но для гарантии решились на поступок, не достойный организаторов соревнований, где предполагалась честная спортивная борьба и только на беговой дорожке…

Проживали мы, тренировались и соревновались на базе «Спортфорум «Динамо», всё было расположено очень компактно и удобно. И каково было наше удивление, когда после первого дня соревнований в холле гостиницы мы увидели упакованные работниками отеля наши чемоданы! Нам внезапно, без предупреждений, было предложено всей командой выехать в аэропорт «Шёнефельд». Поздний вечер, десятый час времени… Однако подали автобусы. До аэропорта более 30 км, в основном по вечернему городу. Пока добрались, умылись, что-то перекусили в баре, уже – час ночи. В 6 утра – подъём; наспех позавтракали и, даже не поточив коньки, – снова в автобус. Самочувствие было отвратительное и злости было хоть отбавляй.

На заключительную дистанцию 10000 м я попал в одну пару с главным претендентом на победу от команды хозяев. Первую половину дистанции мы пробежали «конёк в конёк», болельщики выпрыгивали с трибун прямо на лёд. Затем я начал свою игру, то выпускал его вперёд, то догонял и снова отставал. И так несколько раз, даже наши тренеры не могли понять, что происходит. На последних кругах я почувствовал, что достаточно измотал его силы, ускорился, как мог, и выиграл у него более 100 м. Победа была не просто убедительной – демонстративной! Руководителей и организаторов соревнований не покидало чувство вины. Во время торжественного награждения было дословно сказано, что Кубок Берлина вручается, безусловно, сильнейшему спортсмену команды СССР.

Александр Иванович Чекулаев. Фото 2

…а финны «отомстили» сауной

…По причине нелётной погоды вылет из Свердловска задерживался. Благодаря задержке случилась такая история. Нашим рейсом летела финская команда с ведущим конькобежцем Раймо Хиеталой. Мы с ним уже несколько лет соперничали, а общались на немецком языке. Я видел, что ребята у него голодные, и пригласил их в ресторан, воспользовавшись задержкой рейса. В банкетном зале накрыли стол на 10 персон, чему финны были безмерно благодарны. Через две недели они мне «отомстили». В эти сроки в финском городе Рованиеми я участвовал во Всемирной универсиаде. Она называлась «полярной». За два дня до старта к нашей уютной, очень «домашней» гостинице подъехал шикарный «Форд» и всё тот же Р. Хиетала повёз меня в настоящую финскую баню со всеми принятыми у финнов обычаями и традициями.

Рекордный график

…К началу зимнего сезона спортивная форма была на хорошем уровне. На контрольных соревнованиях в Ангарске на дистанции 5000 м я показал уникальный результат, пробежав всю дистанцию от 1-го до 12-го круга в диапазоне 0,2 сек. Я думаю, этот график остаётся рекордом на все времена. Когда Панов это просчитал, у нас глаза «вышли из орбит».

Александр Иванович Чекулаев. Фото 3

Роковая тренировка на кировском льду

…В Кирове в марте установилась хорошая погода,  некоторые конькобежцы приехали кататься перед чемпионатом страны на нашем льду. В воскресный день 14 марта мы с Е. Лепешкиным пришли на стадион, сделали сухую разминку и, чтобы организм не остыл, я решил выйти на лёд. Женя Лепешкин мне говорит: «Давай подождём, когда машина, готовящая лёд, уйдёт со льда». Но я решил поработать в центре поля над поворотом. В центре поля заливку не делали, и снежок припорошил лёд. Я раскрутил поворот до максимальной скорости, и мой конёк попал в трещину на льду, я упал, а навстречу идёт машина, как будто специально поджидала. Только чудом я сумел движением рук развернуться, чтобы не влететь в шабер спиной; тогда остаться в живых было бы маловероятным. Ударился ногами, чуть смягчив столкновение. Меня выкинуло из-под машины. А Женька был тысячу раз прав, когда предостерегал меня.

Ломаные кости, рваные связки восстанавливались медленно. Больше месяца проходил лечение в Центральном институте травматологии в Москве. Там сделали всё, что могли. На ноги я встал, а к тренировкам приступил только в сентябре. Врагу таких испытаний не пожелаешь.

Два дня на подготовку к экзамену

Вернувшись в Киров, я обнаружил в почтовом ящике повестку о призыве в Советскую Армию. А утром в деканате института декан факультета П. Захаров «обрадовал» меня тем, что академический отпуск у меня полностью закончился и возможность благополучно закончить институт только одна – срочно зачистить все задолженности за 3-й курс. Только в этом случае меня заберут в армию после окончания института сроком на один год. А количество зачётов и экзаменов, в том числе государственных, равнялось числу пальцев на обеих руках. Стало понятно, что минимум полтора-два месяца мне предстоит грызть этот гранит науки.

Начал я с самого лёгкого для меня – иностранного языка. Нашёл преподавателя, объяснил ситуацию. Она всё поняла, озвучила свои требования, выдала необходимую литературу, тексты для переводов и назначила дату сдачи экзамена ровно чрез два месяца, с чем я согласиться не мог и настоял собрать экзаменационную комиссию через два дня. В ответ услышал, что я самоубийца и чтобы на пересдачу не рассчитывал. После моих ответов на экзамене все были в шоке, но преподаватель, она же председатель комиссии, – сказала, что поставить пятёрку мне не имеет права, так как я у неё не учился и видит она меня впервые. В то время мне было не до этих тонкостей. Я точно знал, что лучше меня на факультете немецким языком не владел никто ни до, ни после. «Виновником» тому был мой одноклассник С. Едигарев, который заканчивал в то время Институт иностранных языков в Москве, где я часто останавливался у него на Старом Арбате во время поездок по стране и за рубежом. Он поправлял меня как в грамматике, так и в произношении. Записал мне несколько слов, выражений, которыми пользуются сами немцы между собой, а в литературе их нет. Я успешно использовал их на экзамене, но преподаватели этого так и не поняли. На остальные экзамены у меня ушло чуть больше месяца, и после успешной сдачи уже студентом 4-го курса я поехал на учебно-тренировочные сборы в Свердловск на искусственный лёд.

Зачем конькобежцу тёмные очки?

…В начале марта команда Кировской области прибыла в Красноярск для участия в Спартакиаде народов СССР. Нас встретила солнечная погода. Я посмотрел на информационное табло и засмеялся. Там красовалась цифра «–41». Однажды в Челябинске я выступал при –37, поскольку стартовать или нет – компетенция исключительно судейской коллегии. Вскоре ртутный столбик термометра пополз вверх и забеги на дистанцию 5000 м проходили при температуре –31. Но и этого мне было достаточно, чтобы во время забега обморозить глаза; до того обморожения случались только на десятке. После финиша я закрыл глаза, а открыть уже не смог. Один из опытных тренеров на финише, В. Гришин, понял, что случилось, подхватил меня, закрыл глаза своей шапкой и помог покинуть дорожку. Позже в гостинице боль в глазах резко усилилась, хоть на стену лезь. Вызвали скорую помощь, увезли к офтальмологу. Оказалось, что в глаз к тому же ещё попало и инородное тело. Извлекли, но ранка осталась. Доктор выписал глазные капли и со словами «Я сделал всё, что мог» отпустил меня.

А чрез день я должен был участвовать в забегах на 1500 м. Каждое очко, а тем более медаль в командном зачёте, были на вес золота. А глаза всё не открывались. Не открывались они и утром соревновательного дня. К тому же исчез куда-то тренер В. Чайкин, но бутерброды мне приготовил; до ресторана дойти я был не в состоянии. Сижу, пью чай и вдруг в номер буквально ворвался Валентин Афанасьевич и суёт мне в руки очки, тёмные, даже чересчур тёмные. Заставил надеть их, и глаза открылись! Болевые ощущения не исчезли, но их можно было терпеть. Начало соревнований – через три часа. Вышел на разминку, солнце, как назло, светит в полную силу, границы дорожки вижу, и это уже вселяло надежду на возможность выйти на старт, хотя дискоординация движений ничего хорошего не предвещала. Но выбора не было, я должен был сделать всё, что смогу. От старта до самого финиша твердил про себя: только бы не упасть. Не упасть, а там уже, как говорил Чайкин, протокол место покажет. Ну, он и показал на серебряную медаль, о которой уже никто и не мечтал.